Отец учил меня кататься на велосипеде. Я была девочка довольно крупная, совсем неспортивная: длинные слабые ножки, ручки. Всё книжки читала. Были где-то в гостях, взрослые навеселе. Заняться нечем. У хозяев — «Орлёнок», кажись. Отец посадил меня в седло, держит, я с трудом кручу педали. Смотрю на тень — держит, потом вижу — отпустил, я сразу свалилась кулём, ободрала локоть и коленку. Вторая попытка закончилась ровно так же: четыре метра и опять набок, некрасиво так, неудобно — дылда растягивается как дохлая жаба, да ещё и велик сверху. В общем, ни разу я в своей жизни больше на велосипед не села. Не умею.
Потом были водные лыжи. Я — на Волге-реке, после третьего курса примерно в гостях у тётки под Куйбышевом. Загораю в бикини. Возле берега — лодка с моторчиком, там — пацаны лет по 12. Один за рулём, второй — на водных лыжах, потом — наоборот. Красота! Маями. Дайте прокатиться. Кокетничаю. А им не жаль — наверно, я неплохо выглядела. Прицепили мне эти лыжи, объяснили что делать. Я представила, что сейчас буду скользить по волнам под солнцем, и мои волосы будут развеваться как в песне: «ангел загорелый за спиной». Вышло не очень. Я сразу погрузилась, не сообразила отпустить палку, к которой была привязана верёвка, ну и пару метров бултыхалась вместе с лыжами, волосами и своей несравненной красотой в мутной с водорослями воде. Когда меня пацаны достали, в синяках, с выпученными глазами и водой во всей голове, поразглядывали с интересом пару секунд, спросили, а ты чо, не каталась раньше? Говорю — нет, они врастяжку: ну… учиться если, то это надо лыжи с килем… Что такое киль на лыжах я не знаю до си пор.
Увлеклась в своё время собаками. Закончила курсы. Решила, что стану судьёй. А что там такого? Записалась на стажировки, и на первую попала к многоуважаемой мной Ларисе Яковлевне Кизиной. И что? Я отстояла рядом целый день, и она ни разу не повторилась в описаниях. Она знает все породы одинаково отлично. Я так не смогу — закатилось в мозг. Потом был урок от Татьяны Ивановны Ивановой. Целый день она простояла на улице под солнцем, ветром и дождём. Не простояла — проработала. Она рассказывала мне про каких-то овчарок, которых судила где-то на Урале, про ноги бордосов, про зубы пекинесов… Я осознала, что мне глубоко безразлично, какие части тела у акиты и хвосты у амстафов. Мне интересны только йорки, что делать. Потом я несколько раз пыталась взбодрить в себе желание стать экспертом, Но осознание того, что это определённая ответственность, и что я не хочу плохо (а таких примеров тоже достаточно), а хорошо так, как хотелось бы, у меня уже вряд ли получится, постепенно переросло в понимание, что мне этого и не надо. Мне стыдно за моё малодушие и отсутствие настойчивости, но поделать ничего с собой не могу. А ещё мне отвратительны эти игры, когда экспертов, кстати, грамотных, ставят в зависимое положение. Я не знаю, как это происходит, и мне даже не интересно, просто смотреть неприятно. Но это уже отступление, к теме не имеет отношения. Тема — терпенье и труд.
Следующая тема — мои литературные старания. Я люблю писать, мне нужен лист, и я его должна испортить, как-то так. Но… Попалась мне в руки (давно) Токарева, недавно Петрушевская, а совсем на днях Улицкая. Всё. Я никогда не буду ничего писать, я думаю.
Вот ещё не пропало желание творить в плане разведения собак. Не вижу нигде практически совершенства. Или я слишком придираюсь. Но такого количества и качества собак, которых мы выводили на питомник несколько лет назад, я ни у кого пока не встретила. Ну, чтобы и руки, и ноги, и спины… Понимаю, что всё быстро забывается, но у меня есть последователи, они действуют как я, берут примеры, так сказать. Значит, не мне одной это нравилось. Значит, всё ещё будет. Будем работать. Вот к я чему.
И на велике покататься тоже хочется.
