Тьфу-тьфу-тьфу, конечно. Но мы надеемся.

А пока предлагаю прогуляться по нашим воспоминаниям

ну так, чуть-чуть!

Я в последнее время рассматривала красивые фотографии щенков, которые выкладывают заводчики в сеть. Завидовала. Думаю: ну никак у меня так не получится.

Раньше у меня фотографировал собак и щенков Николай Орлов. Коля — фотограф профессиональный, аппаратура, умение, всё при нём. Плюс снимали у меня дома. То есть, фотографируем взрослую собачку, закончили, хвать щеночка, или двух, или больше, и ну на стол снимать. Что-нибудь, да и выйдет.

Потом как-то всё переменилось, и я стала фотографировать собак у Анны Щитович. Нет вопросов. Кто снимался у неё, тот знает и подтвердит. Но щенка-то или двух или больше к ней не повезёшь. Вот я и завидовала людям. А зависть у меня — вещь конструктивная, полезная, то есть — двигательная сила моего прогресса.

Взяла я себя в руки и заставила свою голову думать, а руки — делать. Тут вот и щенки подоспели. Щенки симпатичные. Думаю, надо с чего-то начинать. Поехала к своим, набрала всякой ерунды — заколочки, корзиночки, тряпочки, цветочки. В общем, старалась.

Вот что вышло

Ну как вам??

Эти фото сделаны в декабре 2020. Я выкладывала некоторые фотографии. Вот, ставлю ещё понемножку на ваш суд.

Мне нравятся.

Фотограф — Анна Щитович, причёска и сопровождение — Анна Васильева.

 

Часть вторая

Через день я до памятника-таки дошла.

И, знаете что? Он мне понравился. Девушка молоденькая, худенькая, с серьёзным и сосредоточенным выражением лица. Собака овчарка. Залезла в интернет. В этом месте, в Сосновке, располагался питомник, 400 собак, которые помогали в разминировании города и охраняли военные объекты. И действительно, работали там в основном девушки.

» В годы ВОЙНЫ на территории парка Сосновка работала школа-питомник служебного собаководства НКВД Ленинграда, на базе которой в сентябре 1941 года была организована воинская часть 34 отдельного инженерно-саперного батальона.

В ней была девичья команда саперов, где дрессировали служебных собак, которые впоследствии помогали находить мины, доставляли боеприпасы и вывозили на упряжках раненых.

Всю блокаду более 200 собак в Сосновке проходили кропотливую мино-розыскную подготовку.

В условиях жесточайшей блокады, когда люди умирали от голода, девушкам -дрессировщицам удавалось кормить собак и находить силы на их обучение, зачастую в вознаграждение отдавая им свой пайковый сахар и консервы.» (Из интернета)

Вот так.

А ещё. На оборотной стороне — фамилии тех, кто принимали участие в установке. И среди них Татьяна Михайловна Иванова, эксперт Всесоюзной категории. Уважаемая Татьяна Михайловна.

Вот так.

Часть первая

Погода сказочная в Питере установилась. Надолго ли? Не знаю. В прошлом году не было зимы. Ну зима, конечно же была, а вот снег и холод отсутствовали. Незачем было колёса менять.

А нынче — да. Мороз, как говорится, и солнце. Надо бы прогуляться. А я не могу гулять без цели, не умею. Да ещё решила, что пора мне на лыжи. Собиралась часа полтора с откладываниями, с размышлениями, что может быть погода не очень, что ботинки скорее всего жмут. Но вот взяла себя за руки и выдвинулась в строну Сосновки. Сосновка — это парк в Питере. Большой, полулес почти. С белками и грибами по сезону. Там ещё, кстати, установлен не так давно памятник военным девушкам-дрессировщицам. Я как мимо еду по Тихорецкому, так смотрю на него, и каждый раз там букетик лежит, и я мысленно стою и голову склоняю перед ним. Думаю, надо мне до него доехать лично. Короче, возник план и направление для передвижения. Ура. Заехала к мамке по лыжи. Исторически ботинки живут у меня (валяются пыльные в глубине шкафа), а лыжи лежат у мамки на антресолях (антресоли я у себя изничтожила, мы же старый мир по традициям рушим до основания).

Снарядилась, приехала к Сосновке, . Прицепила лыжи. И обнаружила, что лыжни-то и нет. То есть совсем. Ещё не накатали (неделю лил дождь, снег упал день назад). Но народу много. Все ходят. Некоторые с палками, некоторые с внуками, некоторые — так.

Помню, я ненавидела лыжные уроки физкультуры в школе. Нам выдавали палки, лыжи, ботинки примерно по размеру, всегда абсолютно мокрые, с рваными, завязанными на узелки шнурками, тоже мокрыми. И я тащилась по лыжне за Наташкой Бровкиной, которая была единственная выше меня ростом и стояла на физре впереди меня. А ещё надо было догнать впереди идущего и требовательно сказать: «Лыжню». Я это слово за всю историю не произнесла ни разу. Не помню особо, чтобы и меня кто-то обгонял. Лыжня никому не была нужна, по-видимому. Все уроки физкультуры были для меня сущим наказанием. Но лыжи.. Казались адом.

Так вот эта выросшая с тех пор в ширину тётя, даже не побоюсь этого слова, бабушка, приехала в Сосновку и встала на лыжи. Ой, кстати. Про бабушку. Меня моя внучка называет Мариной. Ну так вот всем легче получилось. Какая-то невразумительная Марина. Привезла я её третьего дня на фигурное катание, снарядила, отправила и села книжку читать в фойе. Минут через двадцать слышу кричат:»Марина! Смирнова!!» А это моей надо было перешнуровать ботинок, её вывели, спросили с кем она пришла, она сказала, вот они меня стали звать. Какая-то ерунда, короче с этой Мариной. Неудобно. Пусть, может быть бабушкой меня зовёт что ли. Хотя, кому это приятно после марины — сразу в бабушки. Буду думать.

Вернусь к лыжам. К ним у меня требование одно — чтобы были не скользкие, ну чтобы нога не уехала бесконтрольно, или обе. Так вот сегодня, в ноль градусов, всё было наоборот. Лыжи не ехали вовсе. То есть, под тем местом, где нога, к лыжине прилеплялись комья снега и всё. Прилеплялись наглухо. Но я же не совсем такая уж.. Отковыривала, конечно. Ненадолго, секунд на 15.

Сделала селфи. С палками и на фоне деревьев. Познакомилась с женщиной, которая типа меня, но всё-таки получше. И бродили мы с ней по кустам, радовались, когда находили чьи-то следы от лыж и двигались по ним в каких-то направлениях. Думаю, в общей сложности я одолела с километр. Всё стремилась в направлении памятника двигаться. Но цель оказалась совершенно недостижимой. Я решила, что хватит и направилась на выход уже по дорожке. «Бегу». Меня обгоняют тётки с палками, тётки без палок, мамы с колясками, папы с детьми на санках, и дети, везущие младших братьев или сестёр. «Бегу» и думаю: как хорошо, что меня никто тут не знает, и всем никакого дела нет, что я тут веду борьбу со своей абсолютно всеобъемлющей ленью.

Зачем я это всё написала? А не знаю. Не читайте. А, вот зачем: всё-таки было хорошо, даже очень хорошо.

А до памятника «Девушка с собакой» я в следующий раз обязательно дойду.